Бывший вице-премьер, экс-глава МВД России — с обозревателем KP.RU Александром Гамовым — о причинах этнической преступности

— … Анатолий Сергеевич! Это Гамов. По поводу этнической преступности.

— Так, Саш, значит, ну, во-первых…

— Нет, давайте я прям почетче вопрос сформулирую.

— Давай.

— Товарищ генерал армии, как вы относитесь к предложениям, которые звучат в последние дни, жестко бороться с этнической преступностью, а не замалчивать ее? Ну, то есть речь — о просьбах представителей некоторых диаспор — не упоминать в СМИ национальности преступников, дескать, в Уголовном кодексе же ничего об этом нет… Но некоторые эксперты, наоборот, считают, что это — прямой путь к обострению криминальной обстановки и поощрению будущих правонарушений. Вот — почетче.

— Ясно. Выскажу свою точку зрения на сей счет.

Я как-то делал доклад в правительстве, еще при Черномырдине — мы там каждые три-четыре года утверждали план борьбы с преступностью. (Сейчас, по нашим сведениям, такая практика, в целом, сохранилась. — А.Г.)

Ну, и, поскольку это уже не только план, но и программа, то и деньги какие-то там просили на ее выполнение.

И вот, помню, когда я говорил об этнической преступности, некоторые (в том числе, и одна из министров, не буду ее называть) стали возражать против самой этой формулировки.

А дама-министр возмутилась: как, почему вы, значит, используете такое название: «этническая преступность». «У преступника нет национальности,» — утверждала она.

Этническая преступность есть. Но ее, с моей точки зрения, не надо (постоянно афишировать как явление. — А.Г.) для широкой публики, так скажем, для общественности. Но для внутриведомственного употребления это (то есть, такая терминология.- А.Г.) обязательно нужна.

— Как это понять?

— Мы же знаем, что все «воры в законе» – грузинские. Мы всех приняли, когда Саакашвили их там (в Грузии) пытался, значит, поставить на место. Они сюда к нам прибежали и «под видом гонений» со стороны Саакашвили остались.

— Теперь те «воры в законе», против которых Саакашвили боролся, они на свободе, а он сам сидит в грузинской «тюряге».

— Ну, да. Но это уже другая сторона вопроса. Он заработал это по другому направлению… И ещё… На мой взгляд, такие специфические словосочетания, которые используют в правоохранительных органах, говоря о преступности или о преступниках, когда называют конкретные республики и национальности — они вполне допустимы.

— О чем разговор, понятно.

— Я был в Чикаго, у них есть специальный отдел по борьбе с национальными мафиями. И там даже такие плакаты: русская мафия, латиноамериканская мафия, мексиканская и так далее.

— То есть таблички на кабинетах, видимо?

— Да, ну, не таблички, а такие карикатурные персонажи, что ли, — в рамках. И вот они висят у них в кабинетах. И у них есть ответственные за борьбу с русской мафией в Чикаго. И я с ними беседовал.

А как иначе бороться? «Ответственный за определенную мафию» обязан знать язык, он должен, значит, своих агентов внедрять в эти группы.

Вот нечто подобное должно происходить, и, наверняка, происходит, и у нас.

Но это вовсе не значит, что надо вот всем журналистам подробно рассказывать, что там и как…

Но на что я хотел бы, Александр, обратить внимание.

Первое. У нас есть представители — от каждой республики — здесь, в Москве. (Речь о постпредствах. — А.Г.) И представители эти должны не только заниматься внутренними — хозяйственными вопросами, но и оперативно реагировать вот на подобные вещи, которые происходят в метро, на улицах, избиения там и так далее. Чиновники представительств должны эти диаспоры собирать на беседы, знать этих руководителей, работать с ними. И главам республик тоже надо сообщать о всех ЧП.

Вот, допустим, Рамзан Кадыров как поступил? Помните, когда СМИ сообщили, что какой-то чеченец вел себя недостойно, глава республики заставил его публично извиняться, пригласил стариков, родителей парня.

— И это было не один раз.

— Вот такую работу надо вести.

А замалчивать – это проще всего. Если будем замалчивать, эта этническая преступность будет расти.

Я не могу всего раскрыть… Но мы, начиная с осени 1995-го, специально, по всей стране, проводили операции против этнической преступности. По всей стране! И результаты были.

Но не объявляли об этом по телевидению, зачем это объявлять? Главное, что был эффект.

— А еще, знаете, какой вопрос возникает… Все эти ЧП еще сильнее, еще ярче высветили очень важную проблему. Вот соотечественники, вообще русскоязычные, проживающие за рубежом, не могут годами, а то и десятилетиями получить наш паспорт, российское гражданство. А иностранные граждане — запросто. Вот в моем родном Оренбурге, говорят, это процветает. Но я сейчас говорю безотносительно к этим случаям, которые произошли за последнее время. Что здесь не так вот в выдаче паспортов, в предоставлении российского гражданства?

— Ну, это уже несколько другая сторона вопроса. Она касается миграции. Значит, моя точка зрения такая.

Первое. Мы нуждаемся в рабочей силе. У нас 30 %, ну, по-военному говоря, некомплект рабочих.

Но и люди хотят оттуда приехать. А некоторые наши представители, руководители федеральных органов говорят, что нет, надо запретить, и так далее. И, дескать, — следует отдать рабочие места нашим.

Ну, понятно же, что это — не вариант. Ну, заставьте, к примеру, москвича собирать пустые бутылки и целлофановые пакеты по Москве. Конечно, он не пойдет. Значит, мы нуждаемся, на самом деле, в рабочей силе. Но для того, чтобы это не было стихийно, надо, чтобы там при каждом посольстве была небольшая группа, которая бы руководила этим подбором, объявляла по республике, какие нам нужны специалисты, принимала, в конце концов, там на собеседование этих людей…

Не обязательно, допустим, чтобы они там знали в совершенстве литературный русский язык, но умели бы разговаривать по-русски, могли написать заявление или обращение на русском языке.

— Анатолий Сергеевич, вы имеете в виду наши, российские посольства в республиках, да?

— Ну, да, именно, наши дипмиссии — в Таджикистане, Узбекистане, Молдове и так далее. Вот там… должны быть эти группы.

— Понял.

— Вот о чем речь идет. О рабочей силе.

Ну, а всем желающим русским, если они там не имеют никакого «хвоста», так сказать, связанного с криминалом, конечно, им надо… всем предоставлять льготный коридор — для того, чтобы они приезжали, получали гражданство, паспорта и жили, если им есть где жить.

А что касается мигрантов… Для них надо строить нормальные общежития. И чтобы они не по ночлежкам и не по вагончикам скитались, и не были бы приписаны по 50-100 человек у какой-нибудь старушки за деньги. Вы помните, как работали «лимитчики», которые приезжали в Москву из других областей в Москву. Они же не шатались, так сказать, бродягами, не в теплотрассах.

— Понял.

— Создавать надо нормальные условия. А запретить – это проще всего.

Рабочая сила из-за рубежа – это же международная тенденция, никуда от нее не денешься.

— То есть, чтобы сократить, снизить этническую преступность, нужно действовать по всем направлениям.

— Конечно. И здесь большая роль принадлежит тем правоохранительным структурам, кто занимается, скажем так, — объектами оперативно-розыскной деятельности. Это информация, оперативная работа с населением. Участковые опять же…

Тут масса вопросов. Может, должна уже даже быть какая-то отдельная программа борьбы с этнической преступностью. Ведь этническая преступность существует. От нее мы никуда не денемся в многонациональном государстве.

У нас около 140 наций и народностей, но нет министерства по делам национальностей. Вот это непонятно…

Говорят, в правительстве имеется соответствующая структура. (Федеральное агентство по делам национальностей. — А.Г.) Я хорошо знаю руководителя — Игоря Баринова, работал с ним он толковый человек. Но спросите у него, когда он был у председателя правительства? А если бы был министром, то еженедельно докладывал бы ситуацию. Вот о чем речь идет.

— Понял, спасибо огромное, Анатолий Сергеевич, вам. Здоровья, удачи. Счастливо, товарищ генерал армии.

Александр ГАМОВ

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/28353/4500911/