В мае 1945 г. поверженная фашистская Германия безоговорочно капитулировала. Однако в странах Юго-Восточной Азии, на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана еще бушевала война. Под гнетом японских оккупантов находились Корея, Индокитай, Индонезия, часть территории Китая, Бирмы и Филиппинских островов. И хотя США и Великобритания уже более трех лет вели войну с Японией и добились определенных успехов, однако достигнуть решительной победы они не смогли. Правительства США и Великобритании, оценивая военно-политическую обстановку, сознавали, что заставить Японию капитулировать, можно только разгромив ее сухопутную группировку, что потребует еще много сил, времени и, главное, жертв и без Советского Союза добиться скорой победы невозможно.

Согласие правительства СССР на вступление в войну с Японией было продиктовано, прежде всего, союзническими обязательствами. Кроме того, учитывая агрессивную политику Японии, Советскому Союзу необходимо было обеспечить и безопасность своих дальневосточных границ, и конечно ускорить окончание Второй мировой войны.

С военной точки зрения, Маньчжурская стратегическая наступательная операция по оригинальности замысла и мастерству его исполнения, по развертыванию и применению межвидовых группировок войск, по своему размаху и скоротечности, по созданию системы управления войсками, по применению группировок войск в сложных физико-географических условиях была одной из выдающихся во всей мировой военной истории. В ней нашли воплощение все достижения военной мысли и военного искусства, накопленные советскими Вооруженными Силами во время Великой Отечественной войны. Не случайно эта операция была взята за рубежом за основу моделирования стратегических операций будущего. Подобных операций в истории военного искусства не было и вряд ли уже будет. По этому, опыт такой операции должен глубоко изучаться в военно-учебных заведениях.

На протяжении всей Великой Отечественной войны на территории Маньчжурии находились до 40 японских дивизий, создавая постоянную угрозу нападения на СССР. Оно откладывалось только из-за стремления Японии в первую очередь осуществить свои захватнические планы в Тихоокеанской зоне, а затем – вследствие неудач Германии и ее союзников в войне против СССР. Под ударами Красной Армии гитлеровская Германия безоговорочно капитулировала, и Япония оказалась в полной изоляции. В итоге, к началу Маньчжурской операции на территории Маньчжоу-го и северной Кореи была сосредоточена крупная стратегическая группировка японских, маньчжурских и мэнцзянских войск. Её основу составляла Квантунская армия по командованием генерала Ямада, в состав которой входили 1-й, 3-й и 17-й фронты, 4-я отдельная армия (всего 31 пехотная дивизия, 11 пехотных и 2 танковые бригады, бригада смертников, отдельные части), 2-я и 5-я воздушная армия, Сунгарийская военно-речная флотилия. Кроме того, главнокомандующему Квантунской армией подчинялись следующие войска: армия Маньчжоу-Го (2 пехотных и 2 кавалерийских дивизии, 12 пехотных бригад, 4 отдельных кавалерийских полка), армия Мэнцзяна под командованием князя Дэвана (4 пехотных дивизии) и Суйюаньская армейская группа (5 кавалерийских дивизий и 2 кавалерийских бригады). Таким образом, к началу операции в войсках противника насчитывалось свыше 1 млн человек, 6260 орудий и миномётов, 1155 танков, 1900 самолётов, 25 кораблей. Кроме того, у границ с Советским Союзом и МНР имелось 17 укреплённых районов, кроме того у границ Советского Союза имелась система укреплений типа лини «Манергейма» — в общей сложности около 8 тысяч ДОСов.

Учитывая реальную опасность агрессии, Советскому Союзу всю войну приходилось держать на Дальнем Востоке крупные силы. И не просто держать, а постоянно увеличивать группировку. Со дня начала войны и до ее завершения количество войск на Дальнем Востоке увеличилась более чем в два раза. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 % боевых сил и средств всех Вооруженных сил Советского Союза.

Тем не менее, для осуществления плана операции потребовалась колоссальная перегруппировка войск.  Судите сами:

2 фронтовых (Карельского и 2 Украинского фронтов), и 4 армейских управления;

36 стрелковых, артиллерийских и зенитно-артиллерийских дивизий;

53 бригады;

бомбардировочный авиационный корпус;

5 авиационных дивизий;

3 корпуса ПВО страны.

Это составило почти полмиллиона личного состава и огромное количество техники, вооружения и материальных средств

Хочется особо подчеркнуть некоторые особенности в подготовке и проведении этой операции.

1. В ходе подготовки военной кампании на Дальнем Востоке, Ставке ВГК пришлось решать комплекс проблем, обусловленных организацией военных действий на удаленном ТВД, в условиях, когда Советский Союз официально не находился в состоянии войны с Японией.
2. В этих условиях открытие нового стратегического фронта вооруженной борьбы требовало проведения мероприятий по мобилизации ресурсов Сибири и Дальнего Востока, (*) проведения крупной стратегической перегруппировки войск с запада на Дальний Восток на расстояние до 12 тыс. км, (при этом во многих местах железнодорожное полотно было однопутным) для создания мощных наступательных группировок.
3. В качестве источника стратегического развертывания на Дальнем Востоке Ставка в первую очередь (*) использовала войска фронтов, завершивших боевые действия на советско-германском фронте (это войска Карельского, 1, 3-го Белорусского и 2-го Украинского фронтов). При этом определение целесообразности использования того или иного объединения зависело от опыта и боевых качеств, накопленных в сражениях на советско-германском фронте. Так, соединения и части 5-й (генерал-полковник Крылов Николай Иванович) и 39-й (генерал-полковник Людников Иван Ильичь) армий, участвовавшие в прорыве укрепленных оборонительных полос в Восточной Пруссии, предназначались для прорыва на главных направлениях приграничных укрепленных районов. Соединения 6-й гв. танковой (генерал-полковник Кравченко Андрей Григорьевич) и 53-й общевойсковой армий (генерал-полковник Манагаров Иван Мефодьевич), имевшие большой опыт действий в горно-степной местности, предназначались для наступления на широких пустынных просторах и горно-лесистых массивах Маньчжурии. Конно-механизированная группа генерал-полковника Плиева Иссы Александровича на завершающем этапе войны развивала успех в операциях по освобождению Венгрии, войска генерал-полковника Белобородова Афанасия Павлантьевича успешно действовали в Прибалтике, а в апреле 1945 г. штурмовали укрепленный Кенигсберг. Именно таким образом подбирались войска, их командующие и командиры с учетом большего опыта в прорыве хорошо укрепленной обороны и действиях в оперативной глубине. При этом необходимо отметить, что большинство командующих армиями имели воинское звание генерал-полковник, что красноречиво говорит об их личном опыте организации и проведения операций в подобной оперативной обстановке.

Таким образом, обращаю ваше внимание на то, что основная роль в операции отводилась не тем войскам, которые весь период Великой Отечественной войны находились на Дальневосточном ТВД, а тем войскам, которые имели огромный боевой опыт в схожих  климатических, географических и (если можно так сказать) фортификационных условиях ТВД. Конечно, это было для наших, советских воинов трагедией. Представьте себе, всю войну находиться на Дальнем Востоке, когда страна из последних сил защищалась от фашистов, а затем с не меньшими усилиями громила агрессора. Тысячи военнослужащих разных должностей и званий заваливали вышестоящие инстанции рапортами с просьбой отправить на фронт, а им отказывали, так как необходимо было сдерживать японцев. И вот когда наступает час «Х», им опять отказывают в участии в боевых действиях. Были случаи, когда некоторые командиры пускали себе пулю в лоб от кажущейся им несправедливости и безысходности.

4. В ходе перегруппировки были приняты строгие меры скрытности и маскировки. Никто, даже офицеры штабов не знали, куда и с какой целью перебрасываются войска, а ведь перевозки предстояло осуществить по однопутной железнодорожной магистрали в крайне сжатые сроки и на огромные расстояния. В этом отношении эти меры не имели себе равных в истории Второй мировой войны и послевоенной истории.

В результате советскому командованию удалось добиться главного – японская разведка, зная о подготовке СССР к войне, используя все свои силы и средства, не смогла установить сроки завершения переброски советских войск и их количество. Естественно ошиблись японцы и в составе всей группировки советских войск на Дальнем Востоке. Поэтому японское командование предполагало, что Красная Армия перейдет в наступление не ранее сентября-октября.

5. Для управления и координации действий сухопутных войск и сил флота Ставка ВГК своим решением от 30 июля создала новый орган высшего управления – Главное командование советских войск на Дальнем Востоке, а директивой от 2 августа – штаб Главного командования советских войск на Дальнем Востоке. Главнокомандующим был назначен Маршал Советского Союза А.М. Василевский, который еще летом 1944 года знал, что будет руководить действиями войск на Дальнем Востоке[1], членом Военного совета – генерал-полковник И.В. Шикин (в годы войны — член Военного совета Северного фронта, начальник политуправления Ленинградского и Волховского фронтов), начальником штаба – генерал-полковник С.П. Иванов (в годы войны начальник штаба Закавказского и 3-го Украинского фронтов). Координация действий Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии с войсками была возложена на наркома Военно-морского флота главнокомандующего Военно-Морскими Силами Адмирала Флота Н.Г. Кузнецова. Действиями авиации руководил командующий Военно-Воздушными Силами, Главный маршал авиации А.А. Новиков.
6. Для проведения операции на Дальнем Востоке были сформированы три фронта: 1-й и 2-й Дальневосточные и Забайкальский, с войсками которых должны были взаимодействовать 3 воздушные армии, 3 армии ПВО, силы Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии.
7. Командующие фронтами также имели соответствующий боевой опыт. Так, командующий войсками 1-м Дальневосточного фронта Маршал Советского Союза Кирил Афанасьевич Мерецков проявил себя в ходе взятия мощнейших укрепленных позиций «линии Маннергейма» в 1940 году, и в ходе Петсамо-Киркенесской операции проведенной в тяжелых условиях Заполярья глубокой осенью 1944 г. При этом основу управления штаба 1-го Дальневосточного фронта составило полевое управление Карельского фронта.

Командующий войсками Забайкальского фронта Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский – командовал войсками 2-го Украинского фронта, преодолевшими Карпаты. При этом он так же прибыл со своим сколоченным, сработавшимся полевым управлением.

Генерал армии Максим Алексеевич Пуркаев, командовавший с апреля 1943 г. войсками Дальневосточного фронта на базе которого и был создан 2-й Дальневосточный фронт, как ни кто знал обстановку и противника на театре военных действий.

Таким образом, все командующие фронтами обладали огромным опытом и при этом они имели уже сколоченные штабы.

8. Еще одной особенностью можно выделить исключительную скрытность проведения подготовительных мероприятий и обеспечению внезапности действий. После определения командующим замысла и принятия решения по планированию операции, к ее подготовке и организации боевых действий допускался ограниченный круг должностных лиц. Все документы исполнялись лично этими должностными лицами без привлечения чертежников, машинисток и другого технического персонала.
9. 9. При этом шла и подготовка и слаживание войск и личного состава. В каждой дивизии были созданы учебные поля, которые воспроизводили опорные пункты японцев со всеми заграждениями, долговременными огневыми точками, системой охраны и обороны. На этих учебных полях вначале шли тактико-строевые занятия с многократным повторением наиболее сложных приемов действий и взаимодействия между подразделениями различных родов войск. Затем проводилось по 5–6 комплексных учений (большинство из них ночью) с привлечением всех сил и средств, участвующих в боевых действиях. В каждом таком учении участвовали командиры и штабы дивизий и полков, командиры; штабы дивизионной и полковых артиллерийских групп, авианаводчики, в полном составе передовые батальоны со всеми средствами усиления. В заключение в каждой дивизии проводилось контрольное учение под руководством командующего армией, где окончательно уточнялись и проверялись все вопросы организации и ведения боевых действий.

Целью операции ставилось – разгромить японскую Квантунскую армию, освободить Северо-Восточный Китай (Маньчжурия), Северную Корею и ускорить завершение Второй мировой войны.

Решительный характер цели стратегической наступательной операции определил и основное содержание ее замысла. Идея его заключалась в том, чтобы двумя основными ударами с запада (территории МНР) войсками Забайкальского и с востока войсками 1-го Дальневосточного фронтов на встречу друг другу и несколькими вспомогательными рассекающими ударами по сходящимся направлениям на ЧАНЧУНЬ, во взаимодействии с воздушными десантами, осуществить глубокий охват противника, окружить главные силы противника, рассечь их на изолированные группировки и уничтожить по частям. Войскам 2-го Дальневосточного фронта предстояло нанести главный удар на ХАРБИН, тем самым содействовать расчленению вражеской группировки и уничтожению ее по частям.

Главной особенностью операции было то, что началась она нестандартно. Без артподготовки. В ночь на 9 августа передовые батальоны и разведывательные отряды трёх фронтов в сопровождении пограничников без открытия огня бесшумно перешли границу и в ряде мест овладели долговременными оборонительными сооружениями врага еще до того, как японские расчеты успели их занять и открыть огонь. (*) С рассветом пересекли государственную границу и перешли в наступление главные силы Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов. В тех местах, где японцам удалось своевременно обнаружить выдвижение наших передовых батальонов и занять оборону, боевые действия затянулись, но такие узлы сопротивления умело обходились нашими войсками.

В целом наступление развивалось успешно с первых же часов. Внезапность и сила первоначальных ударов позволили советским войскам полностью захватить инициативу. В правительстве Японии начало военных операций Советским Союзом вызвало панику. «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза, – заявил 9 августа премьер-министр Судзуки, – ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».

Несмотря на то, что наступление проходило в условиях упорного сопротивления врага, тем не менее, на всех основных направлениях советские войска отлично справлялись с выполнением поставленных задач.

Передовые части Забайкальского фронта уже к 11 августа, преодолев безводную пустыню Гоби, подошли к западным склонам Большого Хингана, а исходу 14 августа войска фронта, пройдя расстояние от 250 до 400 км, вышли в центральные районы Маньчжурии и, к 19-20 августа выполнили задачи Хингано-Мукденской наступательной операции

Войска 1-го Дальневосточного фронта в условиях труднопроходимой горно-таежной местности, прорвав сильную полосу обороны, напоминавшую «линию Маннергейма», только в бóльших масштабах, и овладев семью мощными укрепленными районами, продвинулись в глубь Маньчжурии на 120-150 км. и так же к 19 августа выполнили задачи Харбино-Гиринской наступательной операции.

Войска 2-го Дальневосточного фронта к этому времени вели бои на подступах к ЦИЦИКАРУ и ЦЗЯМУСЫ, к 19 августа выполнив задачи Сунгарийской операции.

Таким образом, уже к исходу шестых суток наступления советских войск Квантунская армия оказалась расчлененной на части, а к 19-20 августа цели стратегической межвидовой наступательной операции были достигнуты.

Темп наступления советских войск составил на главных направлениях от 30 до 80 км/в сутки. Столь высокие темпы наступления войск, действовавших на отдельных, разобщенных операционных направлениях, стали возможны лишь благодаря тщательно продуманной группировке войск, знанию природных особенностей местности и характера системы обороны врага на каждом операционном направлении, широкому и смелому использованию танковых, механизированных и конных соединений, внезапности нападения, высокому наступательному порыву, решительным до дерзости и исключительно умелым действиям, отваге и массовому героизму воинов Красной Армии и моряков.

Перед лицом неминуемого военного поражения, уже 14 августа правительство Японии приняло решение капитулировать. На следующий день пал кабинет премьера Судзуки. С 19 августа японские войска, до которых к этому времени был доведен указ императора Японии о капитуляции, почти повсеместно стали сдаваться в плен. Чтобы ускорить этот процесс и не дать противнику возможности вывезти или уничтожить материальные ценности, с 18 по 27 августа были высажены воздушные десанты в ХАРБИНЕ, МУКДЕНЕ, ФЭНТЯНЕ, СИНЬЦЗИНЕ, ЦЗИЛИНЕ, РЁДЗЮНЕ, ДАЙРЭНЕ, ХЭЙДЗЁ и других городах, а также использованы подвижные передовые отряды.

Так, 18 августа в Харбине воздушный десант под командованием заместителя начальника штаба 1-го Дальневосточного фронта генерал-майора Г. А. Шелахова захватил на аэродроме начальника штаба Квантунской армии генерал-лейтенанта X. Хату. А 19 августа 1945 года, когда советское воздушно-десантное подразделение приземлилось па Мукденском аэродроме, был захвачен маньчжурский император Генри Пу И. который со свитой, включая его японских советников, уже готовился улететь в Японию.[2]

К концу августа было полностью закончено разоружение Квантунской армии и других сил противника, располагавшихся в Маньчжурии и Северной Корее. Успешно завершались и Южно-Сахалинская операция и десантная операция по освобождению Курильских островов.

Освобожденное китайское и корейское население восторженно встречало советские войска. Части Народно-освободительной армии Китая и корейские партизаны стремились всячески содействовать Красной Армии. В свою очередь Советский Союз, с учетом сложившийся обстановки, взял курс на поддержку революционного движения в лице компартии Китая. Первым реальным шагом на этом пути явилась передача китайской революционной армии трофейного вооружения и боевой техники бывшей Квантунской японской армии: 600 танков, 3,7 тыс. орудий, минометов и гранатометов, около 12 тыс. пулеметов, свыше 3 тыс. автомашин и 679 складов.

2 сентября 1945 г. на борту американского линкора «Миссури», вошедшего в Токийский залив, состоялась церемония подписания акта капитуляции Японии. С японской стороны акт пдписывали министр иностранных дел Сигэмицу Мамору и  начальник генерального штаба Умэдзу Ёсидзиро, от имени всех союзных наций — верховный командующий генерал Д. Макартур, от имени Соединенных Штатов Америки — адмирал Ч. Нимиц, Китая — гоминьдановский генерал Су Юн-чан, Великобритании — адмирал Б. Фрейзер, Советского Союза — генерал Деревянко Кузьма Николаевич, Австралии — генерал Т. Блэйми, Франции — генерал Ж. Леклерк, Голландии — адмирал К. Халфрих, Новой Зеландии — вице-маршал авиации Л. Исит, Канады — полковник Н. Мур-Косгрейв.

Таким образом, значение операции трудно переоценить. Она отличалась огромным размахом и рядом особенностей:

1. Скрытностью перегруппировок и сосредоточением и развертыванием крупных масс войск (я об этом уже говорил);
2. Внезапным переходом войск фронтов в наступление ночью и без артподготовки (внезапность достигнута на оперативном и тактическом уровнях);
3. Сильным первоначальным ударом и участием максимума бронетанковых и механизированных войск в первом эшелоне (в полосе Забайкальского фронта);
4. Высокими темпами наступления войск фронтов и вследствии этого – создание огромного котла окружения;
5. Созданием устойчивой системы управления войсками, созданной еще в период подготовки операции;
6. Огромным размахом операции (до 5000 км по фронту и от 200 до 800 км в глубину);

и, повторюсь ещё раз, осуществлена одна из самых крупных в истории перегруппировка войск с запада на восток на расстояние 10–12 тыс. км по единственной Транссибирской железнодорожной магистрали.

Таким образом, главными итогами Маньчжурской стратегической наступательной операции явились:

Советские войска за 23 дня боевых действий[3] нанесли японским вооруженным силам самое крупное во Второй мировой войне поражение с наиболее тяжёлыми для противника потерями – свыше 700 тыс. человек, в т.ч. около 84 тыс. погибшими и свыше 640 тыс. пленными (из них 148 японских генерала). Напомню, что советские войска потеряли 12 тысяч человек (0,7%). Это самые минимальные потери для стратегической операции такого масштаба (всего участвовало с двух сторон более 2,7 млн человек).

За боевые отличия 220 соединений и частей получили почётные наименования «Хинганские», «Амурские», «Уссурийские», «Харбинские», «Мукденские», «Порт-Артурские» и др. 301 соединение и часть награждены орденами, 92 воина удостоены звания Героя Советского Союза, в том числе заместитель Главнокомандующего советских войск на Дальнем Востоке генерал армии И.И.Масленников, начальник штаба командования советских войск на Дальнем Востоке генерал-полковник С.П. Иванов, Народный комиссар ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов, а Маршалы Советского Союза А.М. Василевский, Р.Я.Малиновский, генерал-полковники А.Г. Кравчеко, И.А. Плиев, А.А. Новиков и Н.И. Крылов — второй звездой Героя. Маршал Советского Союза К.А.Мерецков был удостоен высшего полководческого ордена «Победа».

16 сентября, в Харбине был проведен торжественный парад в честь победы над Японией. Командовал парадом командующий артиллерией 1-й Краснознамённой армии генерал-лейтенант артиллерии К.П. Казаков. Принимал парад командующий этой армией, начальник гарнизона Харбина, военный комендант города, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник А.П. Белобородов.

В результате операции стратегические цели войны были достигнуты в самом её начале. Военная стратегия обогатилась опытом подготовки и проведения крупной операции в условиях горно-таежного и пустынно-степного театра военных действий.

Одним из главных итогов советско-японской войны стало освобождение Китая и Кореи от многолетней японской экспансии. Давние добрососедские советско-китайские отношения[4] серьезно упрочились фактом освобождения советскими войсками значительной территории Китая. Еще с августа 1937 года, когда был заключён советско-китайский договор о ненападении, СССР стал оказывать Китаю военную и материальную помощь в борьбе с японским оккупационным режимом. В Китай были направлены советские военные специалисты (в начале 1939 г. свыше 3,5 тыс. чел.). В этот период более 200 советских лётчиков погибли в боях за свободу китайского народа.

Вторая волна помощи СССР пришлась как раз на советско-японскую войну. Это тоже был сложный период, так как в Китае по-прежнему существовали по сути два государства. Однако мудрость китайской нации возобладала, и непримиримые соперники объединили свои усилия против общего внешнего врага.  

14 августа 1945 года в Москве был подписан Договор о дружбе и союзе между СССР и Китаем. Договор зафиксировал желание сторон укрепить дружественные отношения путем союза и добрососедского послевоенного сотрудничества, предусматривал оказание взаимной помощи и поддержки в совместной войне против Японии.

А в дальнейшем, уже после окончания Народно-освободительной войны в Китае 1946–49 гг. и провозглашения 1 ноября 1949 г. Китайской Народной Республики, 14 февраля 1950 г. был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимопомощи между СССР и КНР сроком на 30 лет.

История отношений между нашими странами подтверждает непреложную истину – в мире и добрососедстве жить всегда лучше, выгоднее и безопаснее. Что и подтверждает сегодняшняя действительность.

Заслуживает величайшего уважения и бережное отношение китайского руководства и всего народа к своей истории. Историю сегодня изменить нельзя и нет никакой необходимости. Необходимо лишь извлекать из истории уроки и не повторять ошибок.

Каждый очередной год нас отдаляет от тех знаменательных событий. Сегодня, в год 70-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне и окончания Второй мировой войны Вооруженные Силы России находятся на новом этапе своего развития, который отличается сложностью международной обстановки, социальной и экономической напряженностью и драматизмом событий. Но хочется верить, что бесценный опыт, приобретенный в сражениях на Дальнем Востоке, не только не будет забыт, а напротив, будет творчески применяться в ходе боевой подготовки Вооруженных Сил Российской Федерации и в ходе укрепления российско-китайского сотрудничества во всех сф

[1] С 27 апреля 1944 г.А.М. Василевский активно включился планирование операции по разгрому Японии, осенью был готов замысел плана, а 27 июня 1944 г. план был доложен И.В. Сталину. 5 июля прибыл на Дальний Восток под именем генерал-полковника Васильева.

[2] Около пяти лет Пу И прожил в СССР, а затем был передан властям Китайской Народной Республики по их просьбе. До 1959 года он содержался в лагере для почетных заключенных вел вольготный образ жизни, позже был амнистирован пекинским правительством, стал депутатом Всекитайского народно-политического консультативного совета, начал работать в ботаническом саду Академии наук КНР и писать свои мемуары. В 1967 году китайская печать сообщила о его смерти

[3] Союзники СССР по антигитлеровской коалиции, несмотря на атомные бомбардировки Хиросимы (6 августа) и Нагасаки (9 августа), рассчитывали добиться капитуляции Японии лишь через 1-1,5 года войны.

[4] В мае 1924 г. подписано первое советско-китайское соглашение, по которому устанавливались дипломатические отношения.

Генерал-полковник Барынькин В.М., доктор военных наук, профессор.