Сила ПВО и ВКО – в информированности и слаженности действий
Владимир Литвинов

На посвященной столетию Войск ПВО военно-исторической конференции, состоявшейся в Академии ВКО в Твери, большой интерес участников вызвало выступление генерал-полковника Владимира Литвинова. Тезисы его доклада «Об истории основных направлений совершенствования боевой готовности и боевого дежурства в Войсках противовоздушной обороны» вошли в публикуемую статью.

Хотелось бы остановиться на рассмотрении наиболее важных этапов истории совершенствования боевой готовности и несения боевого дежурства в Войсках ПВО, управления разноподчиненными группировками противовоздушной обороны, методов повышения боеготовности, способности выполнять боевые задачи в установленные сроки.

Стрельбы на Эмбе

После окончания КВАИУ им. С. М. Кирова в июне 1967 года я был назначен командиром 624 озрдн 46 зрбр «Круг» в городе Первомайске, Одесский ВО. А в ноябре мы убыли на полигон Эмба для получения новых зенитных ракетных комплексов. Решением начальника войск ПВО Сухопутных войск дивизион назначили для проведения опытных и показных стрельб. На тренировках не все шло гладко, но мы разобрались в причинах сбоев и к показным стрельбам были готовы.

“ «Где упал самолет?
– В 100 метрах на территории ФРГ.
– Раньше надо было открывать огонь!» ”

В день показной стрельбы на смотровую вышку поднялись главком Сухопутных войск генерал армии И. Павловский, начальник войск ПВО Сухопутных войск генерал-полковник артиллерии В. Привалов, начальник полигона и лица, их сопровождавшие. Дивизион в составе 30 самоходов и 18 ракет на пусковых установках находился в семи километрах от смотровой площадки. По сигналу руководства началось движение дивизиона, который на приличной скорости промчался мимо начальства, с ходу развернулся в классический боевой порядок и по целеуказанию с 1С12 тремя батареями захватил цель – радиоуправляемый самолет Ил-28 на автосопровождение и при входе цели в зону поражения уничтожил ее на высоте 12 километров тремя ракетами, по одной с каждой батареи. Я скомандовал: «Отбой, совершить марш на запасную позицию». Почти одновременно батареи произвели свертывание, и собравшись в одну колонну, озрдн убыл на запасную позицию.

С начала движения из исходного положения на развертывание, стрельбу и оценку результатов, на свертывание в походное положение и начало движения ушло всего семь минут.

Внезапный опыт

В ноябре 1968 года меня назначили старшим офицером оперативного отдела управления ПВО округа. Из небольшого штабного опыта, полученного за полтора года службы в этой должности, я четко понял, что основными показателями уровня подготовки войск являются:

1. Способность соединения, части и подразделения выполнить боевые задачи, изложенные в планах боевой готовности, в том числе с реальной либо учебной стрельбой.

2. Высокая подготовка офицеров по тактической и ракетной стрелковой подготовке.

3. Выучка сержантов и боевых расчетов в целом.

4. Поддержание техники и вооружения в боеготовом состоянии.

5. Состояние воинской дисциплины и внутреннего порядка.

Чтобы эти показатели были выполняемы, все, что планируется в планах боевой и политической подготовки, до мельчайших деталей, подлежит исполнению, невзирая ни на какие трудности.

Плановые и внеплановые проверки боевой готовности в частях иногда сводились к осмотру тревожных чемоданчиков или сбору личного состава по тревоге. В начале года эти вопросы поэтапно отрабатывались на всех уровнях, а командно-штабные и тактические учения начинались с подъема по тревоге с определенными ограничениями. Одним из самых главных результатов выучки штабов и подразделений являются показатели выполнения установленных нормативов, полученные при действиях во время внезапных проверок. Обеспечение внезапности начала проверки – это талант, если хотите, ее руководителя, показатель его уровня профессиональной подготовки. В конце февраля 1970 года установленным порядком я доложил руководству о необходимости проверить состояние боевой готовности одной из бригад и предложил провести проверку внезапно. Генерал-майор С. И. Просвиркин и я прибыли в бригаду в три часа ночи. Внезапная проверка боевой готовности бригады и организации несения боевого дежурства прошла поучительно, она заставила держаться в тонусе все войска ПВО округа.

Кто куда стреляет

В сентябре 1971 года меня назначили командиром 177-го отдельного зенитного ракетного полка С-75М, а в 1973-м – заместителем начальника войск ПВО Закавказского ВО. Решением министра обороны и главкома Сухопутных войск огневая подготовка зенитных ракетных и артиллерийских подразделений и частей являлась основной дисциплиной. И в связи с этим общая оценка мотострелковому (танковому) батальону, полку, дивизии не могла быть выше оценки, полученной за стрельбу зенитчиками. Это способствовало повышению уровня специальной подготовки подразделений и частей войск ПВО. Было принято решение, и инспекция его подтвердила, о проведении тактических учений с боевой стрельбой армейских зенитных ракетных бригад командующими армиями, зенитных ракетных полков дивизий – командирами дивизий, а зенитных ракетных батарей – командирами полков.

Через год округ подвергся инспектированию под руководством заместителя министра обороны СССР, генерального инспектора ВС СССР Маршала Советского Союза К. Москаленко. Большими усилиями была получена положительная оценка.

Дальневосточная реорганизация

После окончания Военной академии Генерального штаба им. К. Е. Ворошилова в 1979 году я был назначен начальником войск ПВО Дальневосточного военного округа. А в 1980-м проведено объединение приграничных армий ПВО с противовоздушной обороной военных округов. В рамках работы окружной комиссии по приему 11 ОА ПВО в состав округа мы вместе с начальником штаба Г. Е. Даниловым и небольшой группой офицеров на выделенном нам самолете последовательно изучали работу корпусов и дивизий ОА. На каждом КП оценивали наличие боевых и других документов, численность, состав дежурных смен, их количество, работоспособность каналов связи в сетях управления и оповещения, работу подчиненных штабов, общую организацию боевого дежурства. По окончании работы мы составили отчет, который направили начальнику штаба округа генерал-лейтенанту танковых войск Н. И. Попову и обсудили порядок дальнейшей работы в соответствии с новой структурой войск ПВО округа.

15 мая 1980 года был подписан приказ о назначении меня начальником штаба – первым заместителем командующего противовоздушной обороной Дальневосточного военного округа. Командующий ПВО округа генерал-лейтенант артиллерии Н. И. Чукарин поздравил меня с вступлением «под флаги главнокомандующего Войсками ПВО маршала авиации А. И. Колдунова». Я как-то сразу и не сообразил, что теперь подчинение будет не только командующему войсками ДВО, но по вопросам несения боевого дежурства – главнокомандующему Войсками ПВО.

Главным требованием командующего войсками округа было не потерять управляемости созданной группировкой сил и средств ПВО.

При подготовке к фронтовому КШУ командующим ПВО округа было принято решение оборудовать подвижный (мобильный) фронтовой КП ПВО, размещенный в двух совмещенных «бабочках» и оснащенный всеми каналами связи, как и стационарный КП ПВО. Командующий войсками округа генерал армии ?И. М. Третьяк одобрил это предложение генерала Чукарина и развил мысль дальше: с целью повышения живучести систем управления в соединениях ПВО целесообразно оборудовать мобильные (подвижные) КП с необходимыми каналами связи. Там, где нет возможности нести совместное дежурство на КП соединения ПВО, иметь прямую связь с КП ПВО армий, а с введением различных степеней боевой готовности от армии на КП ПВО направлять оперативную группу.

Таким образом была создана система управления силами и средствами ПВО округа в режиме повседневной деятельности и при переходе в высшие степени боевой готовности.

Данные радиолокационной разведки последовательно, с задержкой до двух минут (по масштабам того времени) поступали от КП радиотехнических бригад и полков на КП соединений и в разведывательно-информационный центр (РИЦ) КП ПВО округа. На каждом уровне – в радиолокационной роте, в РТБ, РТБР, в округе данные о воздушной обстановке выдавались в сетях оповещения, которые принимались на всех командных пунктах. Данные о нарушителях государственной границы и нарушителях режима полетов с командного пункта подразделения, обнаружившего нарушителей, под присвоенным первоначально номером выдавались напрямую на вышестоящий КП, а после этого соответствующие командиры разбирались в обстоятельствах допущенных нарушений и принимали решения в рамках установленных полномочий.

В двух шагах от НАТО

Через год после стратегического учения «Восток-81» меня назначили командующим ПВО Группы советских войск в Германии. Группировка ПВО ГСВГ и ее дежурных сил формально соответствовала установленным требованиям, но управлять ею традиционным планшетным способом оказалось не совсем эффективно, притом что командные пункты ВВС и ПВО ГДР уже имели АСУ. С целью выработки профессиональных предложений по совершенствованию и модернизации ЗРК и систем управления было принято решение провести ракетно-стрелковую конференцию генералов и офицеров ПВО ГСВГ с приглашением генеральных и главных конструкторов имеющейся боевой техники и автоматизированных систем управления и командования ВВС ГСВГ.

“ Общая оценка мотострелковому батальону, полку, дивизии не могла быть выше оценки, полученной за стрельбу зенитчиками ”

Основным критерием качества обученности Войск ПВО, по мнению главкома ГСВГ, являлась способность группы армий, соединений, частей и подразделений при внезапной ситуации выполнить в установленные сроки возложенные боевые задачи (несение боевого дежурства, предусмотренное планами боевой готовности или в соответствии с директивой старшего начальника, а также караульной службы), боевые стрельбы на полигонах, расположенных как на территории СССР (Эмба, Ашулук), так и на полигонах ГСВГ.

После очередного подведения итогов в главкомате Войск ПВО я почтовым самолетом возвратился в Шперенберг. Почти прибыл на место, как по радио мне сообщили: «Мотор-08, 11.30, перехватили самолет-нарушитель типа «Цессна».

Я отдал команду:

– Принудить к посадке!

– Перехвачен тремя вертолетами, команды не выполняет. Самолет-нарушитель команды не выполняет!

– Можете соединить с летчиком вертолета?

– Да, можем, – треск в радиотелефоне, тихо.

– 21, слушаю.

– Я – 100. Доложите кратко обстановку.

– Ведем «Цессну» на высоте 6–8 метров, команды не выполняет, до границы с ФРГ 5–7 километров.

– Цель уничтожить!

– Как уничтожить? Не понял!

– Цель – нарушитель, боевыми, уничтожить!

– Задачу понял, выполняю!

Видимо, не была отключена гарнитура, и в трубке я услышал звук выстрелов, затем все затихло. Следом поступил доклад:

– Я – 21, цель уничтожена, ухожу на аэродром.

– Молодец!

Когда я вошел в ЦБУ КП ПВО, начальник штаба генерал А. И. Солдатенко доложил: «Цель сбита! Смотрите на TV Западного Берлина!». Там шла передача о сбитом нами самолете. Показывали бронеспинку на сиденье пилота, на ней были глубокие рваные вмятины. Затем показали пилота, поникшей головой упершегося в панель, и машину «скорой помощи», выехавшую с улицы небольшого приграничного городка. Самолет упал на удалении около 100 метров от границы, на территории ФРГ. Создавалось впечатление, что летчик прилетел в заданную ему точку на госгранице. Я разыскал через ОД штаба ГСВГ главнокомандующего и сообщил ему о произошедшем. «Завтра к утру подготовьте донесение».

После этого доложил главнокомандующему Войсками ПВО, заместителю министра обороны маршалу авиации А. И. Колдунову. Он только спросил: «Где упал самолет?». «Буквально в 100 метрах на территории ФРГ». «Раньше надо было открывать огонь!». «Товарищ главком! По TV Западного Берлина транслируют передачу, показывают самолет, развороченную, но не пробитую пулями бронеспинку, а санитарная машина ждет, когда поднесут пилота самолета-нарушителя». «Ладно, работай! Доложить письменно». «Товарищ главнокомандующий, есть вопрос. По телефону ВЧ меня спрашивают, кто дал команду на открытие огня». Главком ответил: «Скажи им, что приказал я. Все действия проводи в соответствии с утвержденными инструкциями».

Утром принес стандартный доклад о случае нарушения воздушного пространства ГДР и принятых мерах. Генерал армии М. М. Зайцев прочитал донесение и возвратил мне на доработку: «Что-то не так, иди думай!». В приемной главкома встретил члена Военного совета А. Д. Лизичева: «Зайди ко мне». Через некоторое время он пришел в свой кабинет и меня пригласили к нему. По карте мы посмотрели и обсудили маршрут полета самолета – нарушителя госграницы: Нордхазен – Мерзебург и через места дислокации рбр и ордн. Он все выслушал, подумал и говорит: «Текст пойдет, а начало доклада не такое. Давай напишем так: «Самолет-разведчик типа «Цессна» нарушил воздушную границу ГДР, пролетел по маршруту, проходящему через районы дислокации ракетных бригад и дивизионов, был перехвачен боевыми вертолетами и при невыполнении их требований сбит». Я переписал шифротелеграмму, Лизичев ее завизировал, начальник штаба группы согласовал. Главком прочитал: «Вот это другое дело» и подписал. Больше никто не спрашивал, кто дал команду стрелять по нарушителю.

В ответ на размещение НАТО баллистических ракет «Першинг-2» вблизи госграницы ГДР министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов по предложению главкома ГСВГ (после консультации с главкомом Войск ПВО) принял решение усилить войска ПВО ГСВГ эскадрильей самолетов МиГ-25 и ЗРК С-200 и ввести в строй новый, оснащенный АСУ, совмещенный с КП ПВО и ВВС ГСВГ к 1 декабря 1984 года.

В 163-й зенитной ракетной бригаде в связи с ее усилением новым ЗРК строительные работы по оборудованию боевой позиции и жилого городка, и технической территории шли по плану. Завершился этап укомплектования ЗРК С-200 рядовыми и сержантами. Офицеры подбирались и назначались только с должностей ЗРК С-200. Как результат – при боевой стрельбе расчеты ЗРК С-200 поразили цель на дистанции 176 километров на высоте 12 километров и были таким образом готовы к несению боевого дежурства в ГСВГ.

Западный «фронт»

В сентябре 1984 года меня назначили командующим противовоздушной обороной войск западного направления. Главнокомандующий ВЗН Маршал Советского Союза Николай Васильевич Огарков внимательно выслушал предложение по созданию системы управления противовоздушной обороной войск западного направления и предложил представить их, предварительно согласовав с начальником штаба ВЗН.

Нам удалось в установленные сроки создать оперативный совмещенный командный пункт ПВО и ВВС, включавший в себя зал боевого управления с рабочими местами, узел связи, разведывательно-информационный центр (РИЦ). Были установлены телеграфные и телефонные каналы с командными пунктами ПВО ГСВГ, ЦГВ, СГВ, ПрикВО, БВО (позже – со 2 ОА ПВО) и Балтийским флотом. На открытие объекта прибыли и представители ВВС и ПВО ГДР, Польши, Чехословакии, которые предложили иметь прямые каналы связи и с ними, как в мирное время, так и при переводе в высшие степени боевой готовности. Их просьба командованием главкомата была удовлетворена.

Н. В. Огарков поставил задачу, чтобы к концу июля в защищенном КП ВЗН в районе Франкфурта-на-Одере был создан совмещенный и более информативный КП ПВО и ВВС.

В ходе учений на этапе отражения массированного удара средств воздушного нападения на совмещенном командном пункте присутствовали главнокомандующий Объединенными вооруженными силами стран Варшавского договора Маршал Советского Союза В. Г. Куликов, Н. В. Огарков, министры обороны ГДР, ЧССР, ПНР, главнокомандующий Войсками ПВО – командующий ПВО СВД Главный маршал авиации А. И. Колдунов, главнокомандующий ВВС Главный маршал авиации П. С. Кутахов и другие. Работа по отражению ракетно-авиационного удара вероятного противника шла слаженно, на планшете общей воздушной обстановки фронтов первого и второго эшелонов сил и средств ПВО и ВВС ГДР, ЧССР, ПНР и на СКП ПВО и ВВС ВЗН отображался ход противовоздушной операции. Обменявшись предварительными мнениями, группа руководства покинула командный пункт. Главный маршал авиации А. И. Колдунов перед выходом из ЦБУ удовлетворенно кивнул. Автоматизированный совмещенный КП ПВО и ВВС ВЗН экзамен выдержал.

Сразу после Руста

28 мая 1987 года в 19 часов на КП 2 ОА ПВО сообщили о посадке легкомоторного самолета на Большой Москворецкий мост. Меня вызвали для беседы к министру обороны СССР и в ЦК КПСС, а 15 июня появился приказ о моем назначении первым заместителем главкома Войск ПВО. Убывая в заграничную командировку, главком поручил доложить начальнику Генерального штаба ВС СССР Маршалу Советского Союза ?С. Ф. Ахромееву План противовоздушной обороны СССР. Ничего не оставалось, как получше подготовиться.

В назначенный день и время все было готово к докладу такого важного документа ?С. Ф. Ахромееву. Когда мы вошли в кабинет, Сергей Федорович стоял за кафедрой в расстегнутой, без галстука, рубашке, в свободной обуви и рассматривал лежащие перед ним документы. «Вы извините меня за мой внешний вид, документов много и, сидя «в ремне», много не наработаешь, так удобнее. Начинайте».

Я начал доклад, продолжавшийся 20 минут. Маршал слушал внимательно, делая какие-то отметки в рабочей тетради. Особое внимание было обращено на организацию управления всеми силами и средствами ПВО в мирное и военное время с упором на особенности управления в переходный период от постоянной боевой готовности к боевым действиям. Детально расспросил о ведении разведки: оперативной, радио, радиотехнической, космической, радиолокационной, о порядке и сроках ее поступления на командные пункты всех степеней и активные средства, об организации взаимодействия с истребительной авиацией, войсками ПВО Сухопутных войск, силами ПВО флота и системе оповещения о воздушном нападении видов Вооруженных Сил и гражданского населения. Обратил внимание на возможности радиотехнических войск и СПРН по обнаружению средств воздушно-космического нападения в целом и на наиболее вероятных направлениях и действия вероятного воздушного противника, особенно в условиях применения средств РЭБ. Завершив рассмотрение Плана ПВО, Ахромеев велел внести в доклад и карту ряд поправок и добавил: «Через 20 минут будете докладывать экспертной группе».

Во главе экспертной группы были Маршал Советского Союза В. Г. Куликов и генералы армии В. И. Петров, П. Г. Лушев и еще несколько генералов. После моего доклада было задано более десяти вопросов, особенно внимательным и требовательным экспертом был В. Г. Куликов, которому я ранее докладывал на проводимых учениях, причем не всегда удачно.

После завершения обсуждения начальник Генерального штаба подвел итоги: «Уважаемые товарищи! Спасибо за принципиальный и требовательный подход к рассмотрению Плана ПВО СССР. На предварительном обсуждении и в ходе настоящего доклада были высказаны замечания. Большая их часть уже устранена, оставшиеся войдут в пояснительную записку. Предлагаю утвердить этот документ. Кто за?». Против никто не высказался. Меня попросили подождать в коридоре. Через 15 минут с утвержденным документом мы убыли в главкомат. И только в машине почувствовал усталость. Доложил по ВЧ главкому. Выслушав мой доклад, он сказал: «А ты боялся».

Только интеграция!

24 апреля 1991 года в Войсках ПВО была проведена научная конференция на тему «Принципы организации и построение воздушно-космической обороны страны». Открыл конференцию главнокомандующий Войсками ПВО генерал армии И. М. Третьяк. Во вступительном слове он сказал о новых методах применения СВКН США в Персидском заливе, о потере группировок ПВО и ВВС Объединенных сил Варшавского договора и необходимости принятия адекватных мер. С докладом выступил начальник главного штаба Войск ПВО генерал-полковник авиации И. М. Мальцев.

Через пять дней в Генеральном штабе генералу армии М. А. Моисееву главкомы видов ВС докладывали о состоянии подчиненных войск, особое внимание было уделено ПВО. Генерал армии Третьяк доложил, что с учетом произошедших событий единая система ПВО понесла потери – исчез первый эшелон вместе с ПВО Варшавского договора. Необходимо понимать, говорил он, что единая система ПВО в новой группировке в настоящее время перерастает в систему воздушно-космической обороны, нам надо наращивать и совершенствовать способы управления ею с Центрального командного пункта Войск ПВО (ВКО). Министр обороны Маршал Советского Союза Д. Т. Язов поддержал предложение главкома Войск ПВО и предложил рассмотреть этот вопрос на коллегии министерства в сентябре.

Дальнейшие события 1991 года не позволили рассмотреть очень важный для обороноспособности страны вопрос.

Выводы

Силы воздушной обороны России начиная со времен своего создания постоянно стремились объединять имеющиеся возможности получения данных о противнике от различных источников и в минимально короткие сроки доводить ее до пользователей. В настоящее время интеграция источников получения информации о СВКН должна обеспечить средства воздушно-космической обороны в унифицированном виде в реальном масштабе времени, автоматически.

Весь комплекс интеграционных мер, проводимых Министерством обороны совместно с предприятиями ОПК, в конечном счете должен эффективно способствовать тому, чтобы совокупность решаемых задач по ВКО на тактическом, оперативном и стратегическом уровнях обеспечивала безусловное выполнение требований стратегии национальной безопасности, Военной доктрины, концепции воздушно-космической обороны и Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами Российской Федерации как на текущий момент, так и на перспективу.