1943 год вошел в историю как год коренного перелома в Великой Отечественной войне.
Начавшись с разгрома и пленения фашистской армии на Волге, он завершился летне-осенним стратегическим наступлением Красной Армии, основным содержанием которого являлись стратегические контрнаступательные и наступательные операции.
В зимних кампаниях 1941–1942 гг. и 1942–1943 гг. советское руководство уже получило определенной опыт в планировании и подготовке наступательных военных действий стратегического масштаба, однако стратегические наступательные операции, проведенные Ставкой во время летне-осенней кампании 1943 года, в корне отличались от предыдущих.
В немалой степени это было связано с тем, что процесс планирования и подготовки стратегических действий Красной Армии к весне 1943 года претерпел значительные изменения и, в сравнении с первым периодом войны, имел ряд особенностей, которые условно можно разделить на две группы.
Формирование и проявление особенностей, отнесенных к первой группе, объективно связано с коренными изменениями стратегической обстановки и соотношения сил сторон на советско-германском фронте, ростом возможностей советской экономики и другими положительными факторами, способствующими изменению хода вооруженной борьбы.
Во-первых, с захватом стратегической инициативы советское Верховное Главнокомандование получило более широкие возможности в выборе способов ведения операций при выработке замысла предстоящих наступательных действий. Так, например, с начала война по первую половину 1943 года оно не имело свободу в выборе направлений главных ударов, поскольку было вынуждено сосредоточивать усилия на разгроме вражеских группировок, представляющих наибольшую опасность. Довольно сложной проблемой являлось определение времени перехода в наступление (контрнаступление).
В летне-весенней кампании 1943 года и в последующих кампаниях направления главных ударов и время их нанесения определялись Верховным Главнокомандованием уже по своему усмотрению.
Во-вторых, впервые за годы войны военное руководство, воспользовавшись трехмесячной стратегической паузой на советско-германском фронте, получило возможность тщательно спланировать и подготовить стратегические наступательные операции на весь период предстоящей кампании. Это же обстоятельство способствовало проведению заблаговременной переброски войск, создание стратегических группировок, массирование сил и средств на направлениях главных ударов и других мероприятий по подготовке операций.
В-третьих, планирование и подготовка операций в 1943 году проходили с учетом возрастания военно-экономического потенциала социалистического государства. Причем, по темпам наращивания выпуска военной продукции, советская промышленность опередила германскую.
Это привело к тому, что уже к середине года Красная Армия превосходила вермахт по танкам в 1,6 раза, орудиям и минометам – почти в 2, а по боевым самолетам – почти в 3 раза и получала пополнение в личном составе и боевой технике более быстрыми темпами, чем немецко-фашистские войска. В июле – августе только численность маршевого пополнения, отправленного из военных округов в действующую армию, составила 456,7 тыс. человек, а из резерва Ставки фронтам было передано 11 армий. Полученное превосходство Красной армии позволило перейти к планированию операций с решительными целями и большим размахом.
В-четвертых, во втором периоде войны произошли важные изменения в организационной структуре Красной Армии. Они были направлены на создание крупных, мобильных, обладающих большой огневой мощью общевойсковых, танковых и воздушных объединений и соединений. К лету 1943 г. был в основном завершен процесс воссоздания корпусной организации стрелковых войск. Были сформированы дивизии, а затем и артиллерийские корпуса прорыва. Возможности фронтов в разгроме противника значительно повысились после создания танковых армий однородного состава, насчитывавших от 600 до 900 единиц бронетехники.
В военно-воздушных силах в конце 1942 г. начали создаваться однородные авиационные дивизии: истребительные, штурмовые, бомбардировочные. В течение 1943 г. в воздушных армиях были сформированы вначале смешанные, а затем и однородные авиационные корпуса.
Все это наряду с приобретением боевого опыта Красной Армией дало возможность планировать и проводить стратегические наступательные операции в которых использовались новые эффективные способы разгрома противника и новые формы применения войск (сил).
Так в 1943 году применение авиации и артиллерии стало планироваться и проводиться в форме авиационного и артиллерийского наступления, а основным способом разгрома противника стали мощные рассекающие удары, на остриё которых выдвигались танковые корпуса и армии.
В Белгородско-Харьковской операции впервые за годы войны главный удар наносился на глубину до 140 км смежными крыльями войск двух фронтов (Воронежского и Степного) с вводом в сражение двух танковых армий для развития успеха. Такое массированное использование войск на направлении главного удара обеспечило решающее превосходство над противником (на участках прорыва − 3−4-х кратное по людям и более чем 10-кратное − по артиллерии), быстрый прорыв его обороны, а затем рассечение на большую глубину.
При благоприятных условиях, развития обстановки применялся способ, предусматривавший дробление стратегической группировки врага путем нанесения по ней ряда мощных ударов. Они осуществлялись на широком фронте и в нескольких районах с развитием их в глубину по параллельным или расходящимся направлениям. Применение такого способа позволяло скрытно проводить подготовку операции, затрудняло противнику определение направлений главного удара, рассредоточивало его внимание и силы на широком фронте. Это позволяло расчленить группировку противника на изолированные части, а затем уничтожить ее порознь.
Наиболее характерной в этом отношении являются Орловская (июль–август 1943 г.) и Нижнеднепровская (сентябрь–декабрь 1943 г.) стратегические наступательные операции.
В целом проявление объективных особенностей, связанных с коренным изменением обстановки и хода военных действий обусловили переход от планирования и подготовке отдельных операций, как это было в первом периоде войны к системе взаимоувязанных по целям задачам контрнаступательных и наступательных операций, объединенных единым замыслом стратегического наступления. Так, в зимней кампании 1943 г. была завершена подготовка стратегических операций: по прорыву блокады Ленинграда, Воронежско-Харьковской и Северо-Кавказской наступательных операций.
В летне-осенней кампании были спланированы, подготовлены и проведены Орловская и Белгородско-Харьковская контрнаступательные операции, Донбасская, Смоленская, Черниговско-Полтавская, Киевская, Новороссийско-Таманская и Нижнеднепровская стратегические наступательные операции.
Как видим, ни одна из этих операций не начиналась и не заканчивалась в одно и то же время. Они как бы перекрывали по времени друг друга, являясь последовательными лишь в самом общем смысле. Это вынуждало врага дробить свои резервы, перебрасывая их с участка на участок, пытаясь закрыть на фронте то там, то тут гигантские бреши, проделываемые в его обороне советскими войсками.
Вторая группа особенностей планирования и подготовки стратегических наступательных операций в 1943 г. обусловлена субъективными факторами, сформировавшимися под влиянием накопленного практического опыта подготовки военных действий в первом периоде войны, анализа имевших место ошибок и, наконец, сделанных выводов, изменивших в положительную сторону стиль стратегического руководства и организацию процесса планирования и подготовки операций.
К основным особенностям этой группы можно отнести:
- повышение роли командования фронтов в процессе планирования стратегических операций;
- проявление принципа управления – сочетание коллегиальности с единоначалием в процессе руководства;
- формирование и становление алгоритма работы Ставки ВГК.
Первая особенность нашла свое отражение в привлечении военных советов фронтов к обсуждению планов предстоящих операций. Так, после оценки обстановки и выработки предварительного решения Ставка ВГК, по указанию Верховного Главнокомандующего, производила запрос мнения командования фронтов о предстоящей операции. Это мнение учитывалось в ходе дальнейшего планирования и подготовки операции.
Так, при разработке замысла на летне-осеннюю кампанию 1943 г. и планировании стратегических операций запрашивались мнения командующих войсками фронтов, затем на совещании в Ставке обсуждался план военных действий. Такой порядок работы применялся и в последующие годы.
Помимо этого командующие фронтами в инициативном порядке могли подавать свои предложения по планам стратегических операций. Так, в ходе подготовки Белгородско-Харьковской контрнаступательной операции командующий Воронежским фронтом генерал Ватутин дважды представлял в Ставку план проведения стратегической операции силами Воронежского, Центрального и Юго-Западного фронтов. Причем оба раза Ставка эти варианты плана рассматривала и принимала по ним решения.
Вторая особенность заключается в проявлении такого принципа стратегического руководства, как сочетание коллегиальности с единоначалием.
Коллегиальность руководства выражалась в том, что разработка стратегических вопросов (цели кампании и стратегических операций, их замысел, количество привлекаемых сил и средств, решение на стратегическую операцию, ее план и др.) проводилась в Ставке Верховного Главнокомандования с участием ответственных руководителей фронтового звена и центрального аппарата.
Как уже отмечалось, применялась и такая форма разработки стратегических планов, как представление военными советами фронтов предложений Ставке на проведение операций. Рассматривая предложения фронтов, Ставка увязывала их с действиями оперативных объединений видов Вооруженных Сил и замыслом операции. При этом Ставка смело осуществляла манёвр силами и средствами, при необходимости вносила коррективы в первоначальные планы.
Конкретные вопросы применения сил флота (флотилий) решались Наркоматом ВМФ и Главным морским штабом, а также военными советами фронтов, действовавших на приморских направлениях. Аналогичную роль в использовании партизанских формирований играли Центральный штаб партизанского движения и военные советы фронтов.
Детализация вопросов боевого применения авиации, средств ПВО, артиллерии и танков оставалась в компетенции их командующих. В планировании тылового обеспечения войск в кампаниях и стратегических операциях вместе с Генеральным штабом обычно участвовали штаб Тыла, начальники главных и центральных управлений.
Единоначалие же заключалось в том, что замыслы, планы и окончательные стратегические решения принимались и утверждались только Верховным Главнокомандующим (нередко прямо на оперативных картах), им же подписывались и директивы фронтам.
Третья особенность – становление алгоритма работы Ставки ВГК имеет интеграционный характер, поскольку, вы увидите, что в ней в определенной степени отразились и первые две особенности.
Следует отметить, что алгоритм работы Ставки ВГК в ходе планирования и подготовки стратегических операций, который достаточно подробно описал Г.К. Жуков в своем известном труде «Воспоминания и размышления» окончательно сформировался и утвердился именно в 1943 году – году коренного перелома хода вооруженной борьбы с фашистской Германией.
Так, на первом этапе подготовки очередной операции И.В. Сталиным вместе с начальником Генерального штаба и его заместителем проводился тщательный анализ оперативно-стратегической обстановки на всем советско-германском фронте, состояния войск фронтов, данные всех видов разведки, ход подготовки резервов и т.п.
Результаты первого этапа работы во многом зависели от полноты, достоверности и своевременности получения разведывательной информации. Перестройка системы управления разведкой продолжалась весь первый период войны и завершилась в апреле 1943 года, когда Управление войсковой разведки преобразовалось в разведывательное управление Генштаба, на которое было возложено руководство не только войсковой, но и агентурной разведками. Это отразилось на повышении результативности разведки и, следовательно на качестве планирования кампаний и операций.
После анализа оперативно-стратегической обстановки заместитель Верховного Главнокомандующего и начальник Генерального штаба получали от Сталина задачу по расчету возможностей наших войск (сил) для конкретной операции, намеченной к проведению. Соответствующие задания получали начальник Тыла Красной Армии, командующие родами войск и начальники главных управлений Наркомата обороны, Обычно для этой работы отводилось 4-5 дней.
По истечении этого срока принималось предварительное решение и Верховный Главнокомандующий давал задание начальнику Генерального штаба запросить мнение военных советов фронтов о предстоящей операции.
Пока работали командование и штабы фронтов, в Генштабе шла большая творческая работа по планированию операции и организации взаимодействия фронтов. Намечались задачи органам разведки, авиации дальнего действия, партизанским силам, действовавшим в тылу противника, органам военных сообщений по переброске пополнений и резервов Верховного Главнокомандования, материальных запасов.
Эффективность деятельности Генерального штаба определялась работой, прежде всего, оперативного управления, как связующего звена всего механизма. Процесс становления и выработки стиля работы оперативного управления продолжался до середины 1943 года. К этому времени в работе оперативного управления утвердились плановость, оперативность, обоснованность и расчет. Были четко определены сроки докладов начальнику Генерального штаба и Верховному Главнокомандующему, преставления боевых донесений в Ставку, а также время работы и отдыха. Так, распорядком дня предусматривалось 17–18 часов работы, 5–6 часов отводилось для отдыха.
Наконец назначался день, когда командующие фронтами должны были прибыть в Ставку для докладов планов операций фронтов. Обычно И.В. Сталин заслушивал их в присутствии начальника Генштаба, своего заместителя и некоторых членов ГКО.
После рассмотрения докладов Сталин утверждал планы и сроки операций с указанием – на что обратить особое внимание. Определялось – кто персонально назначается представителем Ставки для координации действий фронтов и кому осуществлять контроль выполнения других мероприятий.
Принимаемые Ставкой решения доводились до командующих войсками фронтов, флотами и флотилиями в виде директив Верховного Главнокомандования. В развитие директивы штабы фронтов получали частные распоряжения по линии Генерального штаба, командующих родами войск и начальников служб Наркомата обороны. Наиболее важные указания давались Верховным Главнокомандующим или лично командующим войсками фронтов с вызовом их в Ставку или путем выезда на фронты представителей Ставки. Постановка частных задач осуществлялась короткими распоряжениями, отдаваемыми от имени Верховного Главнокомандующего начальником Генерального штаба.
Разумеется, характер, формы и методы работы Ставки Верховного Главнокомандования, генерального штаба и других центральных органов управления не оставались неизменными. Они развивались и совершенствовались применительно к возникавшим задачам и конкретно складывавшейся обстановке.
Но все усовершенствования способствовали повышению уровня стратегического планирования и как следствие обеспечивали успешность подготавливаемых и проводимых операций.
Таким образом, можно утверждать, что одним из важнейших факторов, обусловивших перелом в ходе военных действий на советско-германском фронте в 1943 году являлись качественные изменения в деятельности высших советских органов военного управления по планированию и подготовке стратегических наступательных операций.
Главным было то, что в работе Генерального штаба, Ставки Верховного Главнокомандования к этому времени сформировался и утвердился оптимальный порядок работы, а Ставка стала действительно коллегиальным органом управления, где в результате серьезной и кропотливой работы членов Ставки ВГК совместно с Генеральным штабом и полевыми управлениями фронтов принимались решения на ведение стратегического наступления и проведение стратегических операций.
Результатом этой деятельности было качественная подготовка и успешное проведение в 1943 году одиннадцати стратегических контрнаступательных и наступательных операций. В этой связи следует подчеркнуть, что с июля 1943 года Советские Вооруженные Силы окончательно перешли в стратегическое наступление по всему советско-германскому фронту и этот вид военных действий оставался главным до конца войны.
С 1943 года советское военное искусство в вопросах планирования и подготовки стратегических наступательных операций показывало, если можно так выразиться, «высший пилотаж». 1943 год – это прорыв блокады Ленинграда; это ликвидация окруженных под Сталинградом войск 6-й армии Паулюса; это освобождение Северного Кавказа; это разгром немецко-фашистских войск на Верхнем Дону; это Курская битва; освобождение Смоленска, Харькова, Донбасса, левобережной Украины, и наконец, столицы Украины – Киева.
Об этом же «высшем пилотаже» свидетельствуют успешное планирование в конце 1943 года и проведение стратегических наступательных операций в 1944 году (вспомните знаменитые 10 сталинских ударов, когда по признанию немецких генералов танковые и моторизованные соединения вермахта метались вдоль линии фронта не зная где будет нанесен следующий удар) и, наконец, в завершающем 1945 году, когда была поставлена жирная точка в Великой Отечественной войне.
Генерал-полковник Барынькин В.М., доктор военных наук, профессор.
