Вашему вниманию предлагается материал, посвященный участию  в Ялтинской конференции 1945 года заместителя  начальника Генерального штаба РККА генерала армии А.И. Антонова, подготовленный автором для военно-исторической конференции, планировавшейся  на 26 марта 2020 г.  и  не состоявшейся по причине введения в Москве режима повышенной готовности.

 

Не вызывает сомнений, что ведущее место на Ялтинской конференции занимали вопросы послевоенного устройства мира, которые обсуждались главами государств. Но решение этих вопросов было возможным только после завершения вооруженной борьбы, причем не только на Западе, но и на Востоке. Поэтому по предложению И.В. Сталина конференция была начата с доклада заместителя начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Алексея Иннокентьевича Антонова, который сразу же четко обозначил ведущую роль Советского Союза в военных действиях против фашистской Германии.  

Присутствовавший на этой конференции нарком и главком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов вспоминал:

«На первом пленарном заседании обстановку на советско-германском фронте изложил генерал армии А.И. Антонов. Он сообщил, что намеченное на конец января и на февраль наступление Красной Армии началось раньше запланированного срока. Причиной тому явилось неожиданное наступление немцев в Арденнах. Союзникам очень полезно было напомнить, что наступление наших армий помогло спасти от разгрома войска английского фельдмаршала Монтгомери…

 Алексей Иннокентиевич то и дело обращался к большой карте, разложенной на столе, показал полосу наступления наших войск. Она протянулась более чем на 700 километров — от Немана до Карпат. Одновременно наступали войска трех фронтов — 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского. Докладчик отметил силу удара наших армий. После прорыва вражеской обороны они продвигались за сутки в среднем на 25— 30 километров.

По сравнению с этими масштабами очень бледно прозвучал доклад американского генерала Д. Маршалла. По его словам, «германский выступ в Арденнах сейчас ликвидирован, и союзнические войска продвинулись на ранее занимаемую ими линию»… От англичан выступил адмирал Э. Канингхэм. В его докладе явственно слышалась знакомая нотка о трудностях борьбы с немецкими подводными лодками и мольба о помощи Британии в этой борьбе…»

После этого доклада руководители и военные эксперты других делегаций были вынуждены конкретно обсуждать и определять вопросы, связанные ведением боевых действий против общего противника и организации взаимодействия союзных армий, прежде всего авиации и наземных войск.

Н.Г. Кузнецов вспоминал: «На прошедших совещаниях глав правительств военным было поручено разработать план совместных действий авиации союзников над территорией Германии. Этого требовала создавшаяся обстановка: к февралю 1945 года участились налеты союзной авиации на столицу фашистской Германии. Объекты бомбардировок нашей авиации и авиации союзников находились неподалеку друг от друга. В конце января 1945 года, например, тысяча американских и английских бомбардировщиков произвела налет на Берлин. 600 истребителей прикрывали эту операцию. А поскольку наши войска приближались к немецкой столице, советская авиация, естественно, действовала в том же районе. Важно было установить разграничительную линию, чтобы избежать ошибок с их возможными тяжелыми последствиями».

Правда, далеко не все вопросы решались успешно. По вопросу об организации взаимодействия авиации союзников неожиданно возникли трудности. Кузнецов пишет: «По этому вопросу неожиданно разгорелся горячий спор. Точки над «i» поставить не удалось. Приняли очень неопределенную, растяжимую формулировку: «Дать указания военным миссиям США и Англии в Москве держать более тесную связь с советским Генеральным штабом и чаще информировать друг друга о действиях авиации». Возник также вопрос о базировании американской авиации на уже освобожденных нашими войсками европейских аэродромах. Проблема тоже не была решена, так как чувствовалось, что у американцев политические аспекты этой проблемы превалируют над чисто военными».

Известно, что одним из главных вопросов Ялтинской конференции был вопрос о войне с Японией. Причем, американцы считали, что данная война может затянуться на достаточно продолжительное время. Но советская сторона была несколько другого мнения.

Адмирал Н.Г. Кузнецов вспоминал: «Что касается дальневосточной проблемы, то американский адмирал Э. Кинг на совещании 6 февраля прямо сказал, что на победу над Японией в 1945 году рассчитывать не приходится, если не будут изысканы дополнительные ресурсы. Поэтому так обрадовало союзников заверение наших руководителей в том, что через два-три месяца после окончания войны на Западе наши войска закончат подготовку к наступлению в Маньчжурии».

И такие решения были не случайными. Во время Ялтинской конференции И.В. Сталин внимательно отслеживал обстановку на фронтах и утверждал решения, связанные с боевыми действиями войск. Для этого он заслушивал доклады генерала А.И. Антонова о положении на фронтах дважды в день — утром и вечером.

Для доклада решений в Кореиз, в Юсуповский дворец, где остановился Верховный главнокомандующий, приезжали командующие фронтами и армиями. «Сталин беседовал с ними обычно в присутствии Антонова, у которого всегда под рукой оказывались карты с уже нанесенной обстановкой и с графическим изображением будущей операции», — писал Н.Г. Кузнецов.

По другому и быть не могло. Оценивая повестку дня и порядок работы Ялтинской конференции нужно признать, что присутствие там групп ответственных военных советников было не только желательным, но и необходимым.

Эта группа состояла из представителей Генерального штаба и представителей штабов видов Вооруженных Сил. Но возглавлявший эту группы первый заместитель начальника Генерального штаба РККА генерал армии А.И. Антонов у И.В. Сталина пользовался особым авторитетом.

Алексей Иннокентьевич Антонов родился в семье офицера 15 сентября 1896 года. Он окончил гимназию, а в декабре 1916 года – ускоренный курс Павловского военного училища. В июне 1917 года прапорщик Антонов участвовал в наступательной операции войск Юго-Западного фронта в составе 8-й армии (командующий Л.Г. Корнилов), и за боевые отличия был награжден орденом Святой Анны 4-й степени.

Осенью 1918 года А.И. Антонов добровольно вступил в РККА. В годы Гражданской войны был помощником начальника штаба и начальником штаба бригады, награжден Почетным оружием РВС Республики.

После окончания Гражданской войны Алексей Иннокентьевич проходил службу в должности начальника оперативной части стрелковой дивизии. В 1931 году окончил основной факультет, а в 1933 году – оперативный факультет Военной академии имени М.В. Фрунзе. После этого он занимал должности начальника штаба дивизии, начальника штаба Могилев-Ямпольского укрепленного района, начальника оперативного отдела штаба Харьковского военного округа. В 1935 году А.И. Антонов принимает непосредственное участие в подготовке и проведении Киевских маневров, за умелую организацию высадки крупного воздушного десанта (десантировалось 1200 человек) получил благодарность от наркома обороны СССР.

В 1936 году Алексей Иннокентьевич направляется на учебу в только что открывшуюся Академию Генерального штаба РККА.

В числе его однокурсников были таки в будущем видные советские военачальники, как И.Х. Баграмян, А.А. Василевский, Н.Ф. Ватутин, Л.А. Говоров, М.В. Захаров, М.И. Казаков, В.В. Курасов, П.А. Курочкин, Г.К. Маландин, Л.М. Сандалов и др. Дисциплины преподавали такие известные военные теоретики, как М.И. Алафузо, А.И. Верховский, А.И. Готовцев, Г.С. Иссерсон, Д.М. Карбышев, А.В. Кирпичников, В.К. Мордвинов, А.А. Свечин, Ф.П. Шафалович, Н.Н. Шварц,  Е.А. Шиловский, многие из них вскоре были репрессированы.

Однако полностью пройти двухгодичный курс обучения ему не удалось. В июне 1937 года комбриг А.И. Антонов в числе ряда других слушателей был выпущен досрочно и  назначен начальником штаба Московского военного округа, которым командовал Маршал Советского Союза С.М. Буденный.

Сегодня трудно точно сказать о том, как сложились отношения командующего и начальника штаба Московского военного округа в период их совместной работы. Возможно, повлиял и другой фактор. Но в июне 1938 году А.И. Антонов назначается старшим преподавателем кафедры общей тактики Военной академии имени М.В. Фрунзе. Правда, вскоре после этого он становится заместителем начальника этой кафедры, ему присваивается ученое звание доцента, а 4 июня 1940 года – воинское звание генерал-майора.

16 марта 1941 года Алексей Иннокентьевич вступил в должность заместителя начальника штаба Киевского особого военного округа. В этой должности он встретил Великую Отечественную войну. С 24 июня 1941 года он – начальник штаба Киевского военного округа, возглавил группу управления формирования Южного фронта, с 27 августа – начальник штаба этого фронта. Тяжелые оборонительные сражения, отход с боями на восток, контрудары и снова отход …

Важным этапом становления А.И. Антонова как крупного штабного работника стало контрнаступление под Ростовом. В результате этой операции войска фронта сорвали план немецкого командования, обеспечили устойчивость левого крыла стратегического фронта в условиях контрнаступления под Москвой. Вклад Антонова в подготовку этой операции был отмечен награждением 13 декабря орденом Красного Знамени, а 27 декабря – присвоением звания генерал-лейтенанта.

С первых дней 1942 года  штаб Южного фронта приступил к подготовке Барвенково-Лозовской наступательной операции. Эта операция, проведенная силами Юго-Западного и Южного фронтов в период с 18 по 31 января, к сожалению не получила своего полного завершения. Советские войска успешно прорвали вражескую оборону в полосе более 100 километров и продвинулись в глубину на 90–100 километров, но не смогли достичь главного – окружить и уничтожить противостоявшую группировку противника. Последовавший в конце июля удар группы армий «А» вермахта поставил войска Южного фронта в крайне тяжелое положение, вынудив их начать отход за Дон.

28 июля 1942 года решением Ставки ВГК произошло объединение Южного и Северо-Кавказского фронтов в один – Северо-Кавказский, командующим которым был назначен маршал С.М. Буденный, а начальником штаба – генерал-лейтенант А.И.Антонов. Пять месяцев продолжались оборонительные сражения за Кавказ, в ходе которых деятельность Алексея Иннокентьевича была отмечена вторым орденом Красного Знамени. Вспоминая события тех дней, заместитель командующего войсками Северо-Кавказского фронта  Р.Я. Малиновский (заместитель командующего войсками Северо-Кавказского фронта) так характеризовал Антонова: «Он, несомненно, обладал незаурядными организаторскими способностями, гениальным постижением замыслов противника и умением хитроумно разрушить эти замыслы». «Ледяной сфинкс» – так называл его дивизионный комиссар С.М. Ларин, член Военного совета фронта, имея в виду, наверное, невозмутимость, уравновешенность и некую непостижимость характера Антонова. И любопытно, что Семен Михайлович сразу подчинился «ледяному сфинксу», отзывался о нем в разговоре с высшим начальством с восторгом.

В первых числах декабря 1942 года, когда шла подготовка к наступлению, очередной разговор с начальником Генерального штаба, начавшийся как всегда с доклада об оперативной обстановке в полосе фронта, закончился для генерал-лейтенанта А.И. Антонова весьма неожиданно. А.М. Василевский предложил ему перейти работать в Генеральный штаб начальником Оперативного управления  – заместителя начальника Генерального штаба. На эту должность он был назначен 11 декабря 1942 года.

Вскоре А.И. Антонов получил ответственное задание – в качестве представителя Ставки ВГК разобраться с обстановкой на Воронежском, Брянском и несколько позже – на Центральном фронтах. Решая эту задачу, Алексей Иннокентьевич работал под руководством А.М. Василевского до конца марта 1943 года. Вскоре после возвращения в Москву он был вызван на доклад в Ставку ВГК, где присутствовали Верховный Главнокомандующий, члены ГКО и Политбюро ЦК ВКП(б). Доклад получил положительную оценку. В последующем встречи Антонова со Сталиным стали частыми. Высокая штабная культура, организованность, продуманность как главной идеи, так и путей ее реализации весьма импонировали Верховному Главнокомандующему. Нравилось ему и умение Алексея Иннокентьевича логично, аргументировано обосновывать выдвигаемые предложения.

Начиная с летне-осенней кампании 1943 года, генерал-полковник Антонов (это звание было присвоено ему 4 апреля) принимал непосредственное участие в планировании практически всех последующих стратегических операций Советских Вооруженных Сил.

Первой из них стала для него Курская битва. «Весь день 12 апреля (накануне заседания ГКО и Ставки ВГК по плану предстоящей кампании), – вспоминал Г.К. Жуков, – мы с Александром Михайловичем Василевским и его заместителем Алексеем Иннокентьевичем Антоновым готовили нужные материалы для доклада Верховному Главнокомандующему. С раннего утра все трое засели за порученную нам работу, и, так как между нами было полное взаимопонимание, все к вечеру было готово. А.И. Антонов, кроме всех своих других достоинств, обладал блестящим умением оформлять материал, и пока мы с А.М. Василевским набрасывали план доклада И.В. Сталину, он быстро подготовил карту обстановки, карту-план действий фронтов в районе Курской дуги».

Несколько раз собирались вместе Жуков, Василевский и Антонов, чтобы отработать детали плана, анализировались решения командующих фронтами. При этом далеко не все они утверждались даже при том, что уже были одобрены И.В. Сталиным. Так Военный совет Воронежского фронта, узнав об отказе противника от перехода в наступление, предложил Верховному Главнокомандующему разрешить нанести по врагу упреждающий удар. «И.В. Сталин очень серьезно заинтересовался этим предложением, и нам – Жукову, мне и Антонову – стоило некоторых усилий, чтобы убедить его не делать этого», – писал А.М. Василевский.

20 мая 1943 года Антонов был назначен на должность первого заместителя начальника Генерального штаба. Будучи человеком педантичным, Антонов, как, пожалуй, никто до него, внес немало нового в упорядочение работы Генерального штаба.

Он четко распределил обязанности между заместителями начальника Оперативного управления, утвердил у Верховного Главнокомандующего время докладов и регламент работы высших органов военного управления, в том числе Генерального штаба. Так, заместителю начальника Генерального штаба полагалось находиться при исполнении своих обязанностей 17–18 часов в сутки, на отдых отводилось время с 5–6 часов утра до 12 дня.

Доклады Сталину делались, как правило, три раза в сутки по личному телефону. Ночью Антонов и Штеменко ездили в Ставку для итогового доклада за сутки. Возвращались в 3–4 часа утра и отдавали нужные распоряжения.

Победа Красной Армии в Курской битве создала прочную основу для развития наступления на Украине, для широких наступательных операций на всем фронте в целях полного изгнания врага с советской территории. Ставка Верховного Главнокомандования наращивала мощь ударов по врагу, все больше расширяла фронт наступления. Антонов и Штеменко стали бывать у Верховного Главнокомандующего чаще, чем обычно. В войска шли новые и новые распоряжения. Они передавались по телефону, телеграфу и устно.

В августе 1943 года Алексею Иннокентьевичу дважды пришлось вылетать в районы боевых действий Воронежского и Степного фронтов. Здесь он встречался с командующими фронтами, представителем Ставки Жуковым. Им Антонов сообщал коррективы, внесенные Сталиным в план завершения наступательных операций 1943 года, и наметки Генштаба на зимнюю кампанию. «Приятно было слушать в его изложении оперативно-стратегические соображения нашего Генштаба, – писал Жуков. – С предельной четкостью и убедительностью он анализировал состояние немецких войск после разгрома их на Курской дуге».

Напряжение, с каким приходилось работать Генеральному штабу, достигло высшего предела. Ежедневно решались сотни проблем. Пришедшие в движение армии с миллионами людей, тысячами орудий, танков, самолетов требовали четкого, организованного руководства. «Большой труженик и блестящий знаток штабной службы, Алексей Иннокентьевич крепко держал в своих руках все нити оперативного руководства боевыми действиями многомиллионной армии, – писал Штеменко. – За счет своей богатейшей эрудиции и тогда еще молодых сил он справлялся с этим безупречно…  Высокая общая и особенно военная культура Алексея Иннокентьевича проявлялась в широте и глубине его подхода ко всем решительно вопросам работы Генштаба …».

27 августа 1943 года Антонову было присвоено звание генерала армии, он был награжден орденом Суворова I степени.

В 1944 году А.И. Антонов активно участвовал в разработке плана Белорусской стратегической наступательной операции, которая была завершена 14 мая. Замысел операции на карте изложил генерал А.И.Антонов, текст писал от руки генерал А.А. Грызлов. В тот же день Алексей Иннокентьевич доложил его Сталину. «20 мая, – пишет Жуков, – Верховный вызвал в Ставку А.М. Василевского, меня и А.И. Антонова, чтобы окончательно уточнить решение Верховного Главнокомандования по плану летней кампании …».

Белорусская операция еще больше укрепила деловые взаимоотношения генерала А.И. Антонова с Верховным Главнокомандующим. Вот что пишет по этому поводу известный авиаконструктор А.С. Яковлев, неоднократно встречавшийся с Алексеем Иннокентьевичем в Государственном Комитете Обороны: «Антонов был очень близок к Сталину, который считался с его мнением, питал к нему явную симпатию и доверие, проводил вдвоем с ним долгие часы, обсуждая положение на фронтах и планируя будущие операции».

Крайне серьезным испытанием для А.И. Антонова стала Висло-Одерская операция (12 января – 3 февраля 1945 г.). В ходе проведения этой операции согласованными действиями 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов при содействии левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 4-го Украинского фронтов советским войскам удалось нанести существенное поражение войскам группы «Центр» противника. Освободить значительную часть Польши и выйти на территорию Германии.  Максимальная глубина продвижения советских войск в этой операции достигла 450 км,

Именно в этот период Верховный Главнокомандующий все чаще и чаще поручает Антонову ответственные задания, внимательно выслушивает его предложения по оперативно-стратегическим вопросам. Затем он был назначен старшим группы военных советников на Ялтинскую конференцию.

В феврале 1945 года А.И. Антонов был назначен начальником Генерального штаба РККА. С вступлением в эту должность круг решаемых им задач значительно расширился. Объяснялось это рядом обстоятельств. В связи с ликвидацией института представителей Ставки ВГК руководство большей части стратегических операций завершающего этапа войны стало осуществляться непосредственно Ставкой ВГК через Генеральный штаб. Завершались военные действия в Европе, шла подготовка наступательных операций на Дальнем Востоке. Все большего внимания требовали вопросы согласования усилий с войсками антигитлеровской коалиции.

Но, прежде всего, нужно было завершить разгром фашистской Германии. Карта Берлина и прилегающих к нему районов появилась на столе у Алексея Иннокентьевича еще летом 1944 года, в период проведения Белорусской операции. Приучив себя заглядывать далеко вперед, он в рабочей тетради делал записи о предполагаемом ходе дальнейших военных действий на советско-германском фронте. К ноябрю 1944 года замысел ее определился, были подготовлены расчеты. Затем некоторые уточнения вносились в процессе Висло-Одерской, Восточно-Прусской и Померанской операций.

В начале марта 1945 года план Берлинской операции был утвержден Ставкой Верховного Главнокомандования. В конце марта – начале апреля состоялось несколько совещаний по его конкретизации. В них участвовали Сталин, Антонов, командующие войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов маршалы Жуков и Конев. 1 апреля Верховный Главнокомандующий заслушал доклад Антонова об общем плане Берлинской операции.

Пока шло наступление на Берлин, внимание Ставки все чаще и чаще привлекала Прага. В связи с этим столе у генерала Антонова появились карты района столицы Чехословакии. Началась напряженная работа по руководству разгромом последних боеспособных войск противника. Сослуживцы рассказывают, что Алексей Иннокентьевич даже в праздничные первомайские дни и несмотря на недомогание – он сильно простудился – находился в рабочем кабинете, заканчивая планирование и отработку документов по Пражской операции. В архиве сохранилась карта, на которой его рукой графически отражен замысел этой операции.

В середине мая 1945 года по распоряжению И.В. Сталина  А.И. Антонов был включен в состав военных представителей на предстоящей конференции руководителей трех держав, которая открылась 17 июля 1945 года в Потсдаме. Сразу же нужно сказать, что конференция в Потсдаме проходила в иной атмосфере, чем в Ялте. Главы правительств США (Г. Трумен) и Великобритании (У. Черчилль) держались менее дружелюбно по отношению к СССР.

С самого начала переговоров советская делегация столкнулась с единым фронтом и заранее согласованной позицией США и Великобритании. В значительной степени это объяснялось тем, что 16 июля Г. Трумен получил информацию об успешном испытании атомной бомбы в США.

И снова остро встал вопрос о вступлении СССР в войну против Японии в соответствии с соглашением, заключенным главами правительств трех держав на Крымской конференции. На одном из заседаний Антонов обстоятельно проинформировал военных представителей США и Великобритании о ходе подготовки к Дальневосточной кампании. На то время это была беспрецедентная по масштабам перегруппировка войск на отдаленный театр военных действий. Всего в  апреле—августе 1945  года на Дальний Восток и в Забайкалье прибыли три армии (в том числе танковая), 36 дивизий и 46 бригад основных родов сухопутных войск, 5 авиационных дивизий и три истребительных корпуса из состава ПВО страны. Туда были перевезены 7000 орудий и минометов, 2000 танков, 110 самолетов.

Затем последовала серия военных операций советских войск в Маньчжурии, на Сахалине и Курильских островах. 2 сентября 1945 г. в Токийской бухте на борту американского линкора «Миссури» японские правители в присутствии полномочных представителей СССР, США, Китая, Великобритании, Франции и других союзных государств подписали Акт о безоговорочной капитуляции. По итогам этой операции А.И.Антонов был награжден высшим полководческим орденом «Победа».

Таким образом генерал А.И. Антонов, постоянно находясь на ответственных постах, внес существенный вклад в Победу советского народа в Великой Отечественной войне. Он достойно проявил себя не только как военный стратег, но и как военный дипломат, успешно решая задачи международного значения.

Не зря Г.К. Жуков о нем сказал: «Алексей Иннокентьевич был в высшей степени грамотный военный, человек большой культуры и обаяния». Такая оценка из уст Георгия Константиновича стоила очень многого.

 

РУНОВ Валентин Александрович

кандидат исторических наук, профессор,

Заслуженный работник Высшей школы РФ,

полковник в отставке